От Андрей О.
К All  
Дата 02.11.2001 08:50:00
Рубрики Прочее;

Преподобный Серафим Саровский и старообряцы.

Поиск через Яндекс на «Серафим Саровский & старообрядцы» немедленно дал мне адрес истории про ботик старообрядцев, привязанный к кораблю Церкви (http://serafimov.narod.ru/bibl/rad/rad0_.htmll#7). Конечно, нужно отметить, что тогда ещё не было Белокриницкой Иерархии, которая возникла в 1946 году, а старец скончался в 1832 году. Тем не менее, описание чудес впечатляет и я решил скопировать сюда всю историю.
 
 
         ПРЕПОДОБНЫЙ СЕРАФИМ САРОВСКИЙ И СТАРООБРЯДЦЫ
 
 
Однажды пришли к нему четыре человека из ревнителей старообрядства, жители села Павлова, Гор- батовского уезда, спросить о двуперстном сложении, с удостоверением истинности старческого ответа каким- нибудь чудом или знамением. Только что переступили они за порог келий, не успели еще сказать своих помыслов, как старец подошел к ним, взял первого из них за правую руку, сложил персты в трехперстное сложение по чину Православной Церкви, и таким образом, крестя его, держал следующую речь: «Вот христианское сложение креста! Так молитесь, и прочим скажите. Сие сложение предано от св. Апостолов; а сложение двуперстное противно святым уставом. Прошу и молю вам, ходите в Церковь Грекороссийскую: она во всей славе и силе Божией! Как корабль, имеющий многие снасти, паруса и великое кормило, она управляется Святым Духом. Добрые кормчие ее — учителя Церкви, архипастыри суть приемники Апостольские. ^ Ваша часовня надобна маленькой лодкемеющей кормила и весел; она причалена вервием к кораблю нашей Церкви, плывет за нею, заливаемая волнами и непременно потонула бы, если бы не была привязана к кораблю».
 
В другое время пришел к нему один старообрядец и спросил Скажи, старец Божий, какая вера лучше: нынешняя церковная или старая?»
 
 
"Оставь свои бредни», отвечал о. Серафим: «жизнь наша есть море, св. Православная Церковь наша — корабль, а к Сам Спаситель. Если с таким кормчим люди, по своей греховной слабости, с трудом переплывают море житейское и на все спасаются от потопления, то куда же стремишься ты со своим ботиком и на чем утверждаешь свою надежду~ спастись без кормчего?»
 
 
Однажды зимою привезли на санях больную женщину к монастырской келии о. Серафима и о сем доложили ему. Несмотря на множество народа, толпившегося в сенях, о.Серафим просил принести ее к себе. Больная вся была скорчена, коленки сведены к груди. Ее внесли в жилище старца и положили на пол. О. Серафим запер дверь и спросил ее:
 
 
—Откуда ты, матушка? — Из Владимирской губернии. —-Давно ли ты больна? — Три года с половиною. — Какая же причина твоей болезни? — Я была прежде, батюшка, Православной веры, но меня отдали замуж за старообрядца. Я долго не склонялась к ихней вере — и все была здорова. Наконец они меня уговорили: я переменила крест на двуперстие к в церковь ходить не стала. После того вечером пошла я ,раз по домашним делам во двор; там одно животное показалось мне огненным, даже опалило меня; я, в испуге упала, меня начало ломать и корчить. Прошло немало времени. Домашние хватились, искали меня, вышли во двор и нашли — я лежала. Они внесли меня в комнату. С тех пор я хвораю».
 
 
— Понимаю..., — отвечал старец. —А веруешь ли ты опять в святую православную церковь?
 
 
— Верую теперь опять, батюшка, — отвечала больная. Тогда о. Серафим сложил по православному персты, положил на себе крест и сказал:
 
 
— Перекрестись вот так во имя Святой Троицы. — 'Батюшка, рада бы, — отвечала больная, — да руками не владею.
 
 
О. Серафим взял из лампады у Божьей Матери Умиления елея и помазал грудь и руки больной. Вдруг ее стало расправлять, даже суставы затрещали и тут же получила совершенное здоровье.
 
 
Народ, стоявший в сенях, увидев чудо, разглашал по всему монастырю, и особенно в гостинице, что о. Серафим исцелил больную.
 
 
Когда это событие кончилось, то пришла к _о. Серафиму одна из Дивеевских сестер. О. Серафим сказал ей: — Это, матушка, не Серафим убогий исцелил ее, а Царица Небесная. — Потом спросил ее:
 
 
— Нет ли у тебя, матушка, в роду таких, которые в церковь не ходят?
 
 
— Таких нет, батюшка, — отвечала сестра, — а двуперстным крестом молятся мои родители и родные все. — Попроси их от моего имени, — сказал отец Серафим: чтобы они слагали персты во имя Святой Троицы.
 
 
— Я им, батюшка, говорила о сем много раз, да не слушают. — Послушают, попроси от моего имени. Начни с твоего брата, который меня любит: он первый согласится. А были ли у тебя из умерших родные, которые молились двуперстным крестом?
 
 
—Прискорбию, у нас в роду все так молились. — Хоть и добродетельные были люди, — заметил о. Серафим, пораздумавши, — а будут связаны: св. Православная Церковь не понимает этого креста... А знаешь ли ты их могилы? Сестра назвала могилы тех, которых знала, где погребены.. —Сходи ты, матушка, на их могилы положи по три поклона и молись Господу, чтобы Он разрешил их в вечности.
 
 
Cестра так и сделала. Сказала и живым, чтобы они приняли православное сложение перстов во имя Святой Троицы, и они точно послушались голоса о. Серафима: ибо знали,что он угодник Божий и разумеет тайны св. Христовой Веры.
 
 
О православном сложении перстов и положения на челе крестного знамения должным образом о. Серафим очень заботился к приписывал крестному знамению великую силу. Крестянинянин Ардатовского уезда, села Автодеева М. Б., собираясь в Саров на богомолье, перед самым выездом получил такой жестокий удар, что память . совершенно потерял, и его без сознания привезли в Саровскую пустынь. Здесь один послушник, земляк больному, привел его к о.Серафиму. Едва только стали подходить мы к келий старца— рассказывал после М. Б. и бывший с ним послушник — как я уже почувствовал в себе облегчение; чувство памяти и понимания понемногу снова начало возвращаться ко мне, и я помню все, что о. Серафим говорил и делал со мною в то время. Сперва он благословил меня и начертил на челе моем крест маслом из лампадки; потом дал мне две пригоршни сухариков, наконец сам показал мне трехперстное сложение креста и сказал: — Милостив Бог! молись ему так; со временем все это пройдет. И действительно, немного возврашении моем домой, я сделался совершенно здоров, молитвами угодника Божия о. Серафима.
 
 
-Часто старец Божий одним своим видом и простым словом приводил к сознанию грешников, и они решались исправиться от пороков. Так в одно время к нему силился пройти сквозь толпу один крестьянин, но всякий раз как будто отталкиваем был кем-то. Наконец сам старей обратился к нему и спросил строго: — А ты куда лезешь? — Крупный пот выступил на лице крестьянина и он с чувствованием глубочайшего смирения в присутствии всех тут бывших, начал раскаиваться в своих пороках, особенно краже, сознаваясь, что он недостоин явиться пред лице такого Светильника. Конечно, это сознание не могло не принести добрых плодов в жизни простосердечного крестьянина.
 
 
Иван Яковлевич Каратаев, относительно наставлений о. Серафима, лично ему данных, рассказывал следующее: — В октябре 1830 года я был послан из Курской губернии, где квартировал наш полк, за ремонтом. В Курск и дорогою я много слышал о подвигах старцев Саровской пустыни Назария, Марка и других, в особенности много рассказывали мне о великом подвижнике той пустыни, затворнике иеромонахе Серафиме, о его святой жизни, о чудных его предсказаниях, о даре врачевания всевозможных болезней, телесных и душевных и необыкновенной его прозорливости. Эти рассказы до того разогрели мое сердце, что я решился непременно заехать по пути в Саров. Но когда я был почти подле самой Саровской пустыни, враг смутил меня страхом прозорливости старца Серафима. Мне казалось, что старец торжественно обличит меня во всех грехах моих, особенно в заблуждении касательно почитания святых икон. Я думал, что икона, писанная рукою человека, даже может быть грешного, не может быть угодна Богу, следовательно не может вместить в себе чудодейственной благодати Божией, и поэтому не должна быть предметом нашего почитания и благоговения. По слабости и малодушию, я совершенно покорился страху обличения от прозорливого старца проехал мимо Саровской пустыни. На следующий год, в марте месяце, -когда войска наши двинулись на польскую границу, я возвращался в свой полк, по риказанию начальства.
 
 
Путь мой лежал опять мимо Саровской пустыни, и теперь уже решился я, по совету своего отца, побывать у с. Серафима. Когда я шел из гостиницы к келии старца, внезапно страх, до владевший мною, переменился в какую-то тихую радость,и я заочно возлюбил отца Серафима. Около его келии уже стояло множество народа, пришедшего к нему за благословением.О.Серафим, благословляя прочих, взглянул и на меня , и дал мне знак рукою, что бы я прошел к нему. Я исполнил его приказание со страхом и любовию, поклонил- ся ему в ноги, прося его благословения на дорогу и на войну, и чтобы он помолился о сохранении моей жизни.О.Серафим благословил меня медным своим крестом, который висел у него на груди, и, поцеловав, начал меня исповедывать, сам сказывая грехи мои, как будто бы они при нем были совершены. По окончании этой утешительной исповеди, он сказал мне: — Не надобно покоряться страху, который наводит на юношей диавол, а нужно тогда особенно бодрствовать духом и, откинув малодушие, помнить, что, хоть мы и грешные, но все находимся под благодатью нашего Искупителя, без воли Которого не спадет ни один волос с головы нашей. — Вслед за тем начал он говорить и о моем заблуждении касательно почитания св.икон: — Как худо и вредно для нас желание исследовать таинства Божии, недоступные слабому уму человеческому, например: как благодать Божия через святые иконы, как она исцеляет грешных, подобных нам с тобой, прибавил он, и не только тело их, но и душу; так что и грешники, по вере в находящуюся в них благодать Христову, спасались и достигали Царства Небесного. — Затем в подтверждение почи тания святых икон, он приводил в пример, что, «еще в Ветхое Завете, при кивоте завета, были золотые херувимы; а церкви новозаветной Евангелист Лука написал лик Божией Матери, и Сам Спаситель оставил нерукотворный Свой образ». Наконец, в заключение, он сказал, что «не нужно внимать подобным хульным мыслям, за которые вечная казнь ждет духа лжи и сообщников его в день страшного суда». — Много еще и других душеспасительных слов говори» он тогда в мое назидание, но я не помню их всех. Говорил он, что «искушения диавола подобны паутине; что только стоит дунуть на нее и она истребляется; что так-то и на врага — диавола, стоит только оградить себя крестным знамением — и все козни его исчезают совершенно». Говорил он также, что «все святые подлежат искушениям, но, подобно золоту, которое, чем более может лежать в огне, тем становится чище, и святые от искушения делались искуснее, терпением умилостивляли правосудие Творца и приближались ко Христу, во имя и за любовь Которого они терпели». И наконец несколько раз повторил он, что «тесным путем надлежит нам, по слов} Спасителя, войти в Царствие Божие».
 
 
— Слушая о. Серафима, поистине я забыл о своем земном существовании.
 
 
Солдаты, возвращавшиеся со мною в полк, УДОСТОИЛИС — также принять его благословение, И он, делая им при этом случае наставления, предсказал, что ни один из них не погибнет в битве, что и сбылось действительно: ни один из них не был даже ранен.
 
 
Уходя от о. Серафима, я положил подле него на свечи три целковых. Но враг диавол, завидуя тогдашнему спокойствия совести моей, вложил мне такую мысль: зачем святому отцу деньги? Эта вражеская мысль смутила меня и я поспешил с раскаянием и с просьбою о прощении за нее к о. Серафиму. Но Бог явно наказал меня за то, что я на минуту допустил к себе такую нечестивую мысль. Ходя около келии о. Серафима, я не мог узнать ее и принужден был спросить шедшего к нему монаха: где келия о. Серафима? Монах, удивляясь, вероятно, моему вопросу , указал мне ее. Я вошёл с молитвою к старцу, и он предупреждая слова мои, сказал мне следующую притчу: войны с галлами надлежало одному военачальнику лишиться правой руки, но эта рука дала какому-то пустыннику три монеты на св. храм, и молитвами св.. Церкви Господи спас ее. Ты это пойми хорошенько и впредь не раскаивайся в добрых делах. Деньги твои пойдут на устроение Дивеевской общины, за твое здоровье. — Потом о. Серафим меня, поцеловал, благословил и дал мне съесть несколько просфорных сухариков и выпить святой воды которую вливая мне в рот, сказал: — Да изженится благословен Божиею дух лукавый, нашедший на раба Божия Старец дал мне и на дорогу сухарей и св.воды просфору, которую сам положил в мою фуражку.
 
 
Наконец, получая от него последнее благословение, я просил его не оставить меня своими св.молитвами; на это он сказал: Положи упование на Бога и проси его помощи, да умей прощать ближним своим — и тебе дастся все, с чем ни попросиш.
 
 
В продолжение польской компании я был во многих сражениях — и Господь везде спасал меня за молитвы праведника Своего.
 
 
Архимандрит СЕРАФИМ (ЧИЧАГОВ)