Как харьковчанин, не могу не напомнить об этой дате.
«Полководец Румянцев» против «Райха» и «Мертвой головы»
Осенью минувшего года
в зеленых окрестностях Харькова —
в «Сокольниках» лопаты землекопов, рывших траншею для технических коммуникаций, заскрежетали о старую сталь…
Сначала было подумали, что это один из смертоносных арсеналов Второй мировой, из тех, что в огромных количествах уставшая от людской бесчеловечности земля каждый год выдавливает из себя на свет божий и что порой оборачивается чей-то нечаянной смертью. Но, оказалось, куски обгоревшего металла — это остатки советского самолета-бомбардировщика. Рядом были найдены полуистлевшие останки двух человек. Так в одной из огромных могил Мемориального комплекса в Лесопарке стало больше на двух безымянных солдат. Как звали этих двух советских летчиков? На месте печальной находки не удалось найти ничего, что помогло бы их опознать. Как они погибли, мы можем лишь предполагать. Скорее всего, наш бомбардировщик был сбит вражеской артиллерией в 43-м. На память о летчиках из 60-летнего далека земля подарила нашим современникам лишь насквозь проржавевший ножик-финку, которую землекопы и отдали сотрудникам Харьковского исторического музея…
Нетрудно также предположить, что летчики в списках своих частей значатся «пропавшими без вести», как случилось это с начальником политотдела 37-й армии, полковником Николаем Емельяновым, участником боев за Барвенково и Лозовую.
После освобождения Харьковщины 37-я армия вошла в состав Степного фронта и, форсировав Днепр, под Кривым Рогом попала в район жестоких танковых боев. Говорят, что полковник Емельянов попал в плен. И это оставляло надежду жене его — Анне Семеновне, что, возможно, через много лет он подаст ей о себе весточку. Он приходил к ней в тревожных снах, молодой, красивый, сильный, такой, каким она запомнила его, провожая из Харькова дальше — на Запад. Только 27 лет спустя Анне Емельяновой довелось поплакать на могиле мужа. В 1970 году останки полковника были совершенно случайно обнаружены во время дорожных работ вблизи села Недайвода Днепропетровской области. Как и подобало политруку, он предпочел геройскую гибель позору плена.
Вспоминая подвиги героев, часто ли мы отдаем себе отчет в том, что Великая Отечественная — это не просто беспримерный народный подвиг, но еще и проявление особой народной морали? И дело вовсе не в том, что существовали приказы типа «ни шагу назад», «заградительные отряды», а плен приравнивался к предательству, на чем любят акцентировать внимание современные историки в бесплодных попытках доказать, будто героические поступки советские люди совершали из-под сталинской «палки».
Скажите, какая сила заставляла совсем еще молодых людей своим телом закрывать амбразуры вражеских дотов? А ведь подвиг Александра Матросова на Харьковщине был повторен дважды. От шквального пулеметного огня ребят своего подразделения прикрыл своим телом 27-летний Сергей Орешков. Это произошло 19 августа. А на следующий день после освобождения Харькова, спасая в аналогичной ситуации жизнь своих боевых товарищей, бросился на огнедышащую вражескую «точку» Андрей Ощепков. В небе Харьковщины совершил таран летчик Анатолий Добродецкий. Спасая командира, он направил свою машину на самолет противника и погиб. У нашего народа всегда был и, я думаю, будет тот духовный нравственный стержень, благодаря которому мы побеждали в таких условиях, в которых победить, казалось, было невозможно.
Прошлогодняя находка останков двух безымянных летчиков в «Сокольниках» вновь напомнила о том, что мы так и не знаем точной цифры погибших в боях на Харьковщине, как и точной цифры потерь среди мирного населения. Более того, почти два десятка лет я пишу о войне и это дает мне основания полагать, что боевые операции на Харьковщине 1941 — 1943 годов, хотя вроде бы подробно описаны, но по достоинству так и не оценены.
Вы только представьте себе, Харьков — четвертый по значимости город Советского Союза после Москвы, Ленинграда и Киева. Не случайно Гитлер отдал строжайший приказ своим фельдмаршалам во что бы то ни стало удерживать Харьковский промышленный район. В военно-стратегическом плане фюрер ценил столицу Слобожанщины, если не «выше», то и не «ниже» Сталинграда. Отсюда небывалая, ужасающая жестокость боев на харьковской земле.
Любопытная цифра: в Великой Отечественной войне звания Героя Советского Союза были удостоены свыше 11600 человек. За подвиги, совершенные на территории одной лишь Харьковской области — 131! То есть более чем каждый сотый Герой стал таковым, сражаясь на нашей земле…
«Ты просишь писать тебе часто и много, но редки и коротки письма мои, к тебе от меня непростая дорога и много писать мне мешают бои», — эти строки незадолго до гибели написал своей жене выпускник химического факультета Харьковского госуниверситета, командир артбатареи Константин Курячий. 14 февраля 1943 года у села Мелиховка под Новой Водолагой его батарея подбила 10 вражеских танков, 7 бронемашин, 19 автомобилей, уничтожив почти 800 солдат противника. В одном из писем сыну Константин Николаевич написал: «Я верю, что смерти меня не взять». С этой верой он стал Героем Советского Союза (посмертно).
Сегодня историки-исследователи все больше склоняются к мысли о том, что Белгородско-Харьковскую наступательную операцию следует поставить вровень с легендарными Сталинградской и Курской битвами, поскольку без ее успешного завершения не было бы ни освобождения Украины, ни освобождения Европы. И не совсем справедливо считать Белгородско-Харьковскую операцию всего лишь заключительным этапом Курской битвы. Проиграв сражение на Прохоровском поле, фашисты сумели вновь собраться с силами на Харьковщине, оскалившись танковыми дивизиями СС «Райх» и «Мертвая голова».
Рассказывает заведующий
2-м научно-экспозиционным отделом Харьковского исторического музея Игорь Болдинов:
— Полное освобождение Харькова связано с наступательной операцией советских войск под кодовым названием «Полководец Румянцев». 5 августа был взят Белгород. Об ожесточенности боев свидетельствует тот факт, что продвижение Красной Армии в этой операции составляло всего около 10 км в сутки.
Надо отметить, что боевой дух немецких войск был довольно высок, и хотя битву под Прохоровкой окрестили «лебединой песней немецких танковых частей», уже через месяц после нее фашисты собрали в районе Харькова крупную танковую группировку. 11 августа началась ожесточенная битва у городов Богодухов и Люботин, которая длилась пять дней. Дивизии СС «Райх» и «Мертвая голова» нанесли мощный контрудар, сдержать который нашим войскам удалось, лишь введя в бой резерв…
23 августа наши бойцы увидели разгромленный и разоренный Харьков. В руинах лежали 500 промышленных предприятий, в том числе всесоюзно известные ХТЗ, ХЭМЗ, станкостроительный, «Серп и молот», турбинный. Были разрушены электростанции, железная дорога, телеграфная связь, коммунальное хозяйство города. Сожжены вузы, школы, больницы.
По далеко неполным данным, гитлеровцы уничтожили более 300 тысяч жителей Харьковской области, еще свыше 160 тысяч были угнаны в Германию. Увы, но о трагической судьбе чехословацкого села Лидице и белорусской Хатыни, сожженных вместе с жителями, мы знаем больше, чем о харьковских селах Чепель, Старица, Хотомля, которых в годы фашистской оккупации постигла такая же участь.
В советские времена была традиция награждать города, как и людей, званием Героя. Ленинградцы получили его за беспримерный героизм и стойкость во время блокады. Москвичи — за то, что не допустили врага в «сердце» советской столицы. Севастопольцы — за отчаянное сопротивление врагу на Сапун-горе. Харьковчане были удостоены лишь одного из первых победных салютов, что в 1943-м значило немало. К сожалению, в официальной советской исторической науке за Харьковом закрепился почти постыдный «ярлык» города, дважды отданного на поругание врагу. Лишний раз акцентировать на этом внимание не хотелось. Между тем, если проводить аналогии с городами-героями, то не только Харьков, переживший 22 месяца (!) вражеской оккупации, но и вся территория Харьковщины в истории Второй мировой войны место уникальное. Ведь два года — с 1941 по 1943-й — у нас фактически не прекращались жесточайшие бои. В этот период на Харьковщине было проведено восемь стратегических (силами нескольких фронтов!) и оперативно-стратегических наступательных и оборонительных операций. Именно здесь находилась, образно выражаясь, огромная «воронка», которая поглотила за два года несколько сотен тысяч солдат и офицеров с обеих воюющих сторон и в которой ценой неимоверных жертв нашего народа все же захлебнулись гитлеровцы. Даже попав в окружение в 42-м году на Барвенковском выступе, красноармейцы отчаянно сопротивлялись. Тогда гитлеровцы полностью уничтожили 6-ю и 57-ю советские армии, другие части и соединения. Поэтому, когда мы говорим, что земля Харьковщины во время Великой Отечественной войны была пропитана человеческой кровью — это не метафора.
Подвиг простых харьковчан, переживших все ужасы оккупации, а также сотен тысяч бойцов и командиров — освободителей Харьковщины, остался в надписях на обелисках, в названиях улиц, в семейных фотографиях. Да еще в безымянных костях, которые, как осколки из застарелых солдатских ран, мать сыра-земля обнажает как послание нам, потомкам.
