От Павел
К All  
Дата 28.07.2000 22:39:00
Рубрики Прочее;

Из книги. С.Л. Епифановича. Преподобный Максим Исповедник и византийское богословие.

А это тем , кто неправильно понтиает учение преп. Максима.
 
 
Падение произошло в той области, в ко-
 
Грехопадение человека    торой человек И должен был осуществить
 
свое назначение, — в области произволения. Здесь начало зла. На зло преп. Максим смотрит под углом зрения Ареопагита, обычным, впрочем, вообще для всего греческого богословия. Зло не есть что-либо субстанциальное или имеющее бытие по естеству; оно — лишь недостаток (eUenlii^) естественной энергии, неправильное движение ее1; само по себе, независимо от естественной энергии, оно — небытие (hvwiap-^la)2. Обнаруживается зло лишь в свободной воле разумных существ, когда они по ложному суждению3движутся помимо истинной своей Цели — Бога4, в Котором только и можно найти истинную опору бытия5 и отделение от Которого приближает к небытию6. В таком неправильном движении сил души и заключается грех первого человека. Вместо Источника жизни и обо-жения он обратился, как к чему-то более реальному, к чувственным благам7, и в видимом мире стал искать для себя точек опоры8. Вместе с этим все силы души его получили неподобающее
 
' Prol. ad Thal. I, PG. 90, 257A, p. 7 [р.п. II, 29]. Дионисий Ареопагит, см. выше, стр. 37, Св. Григорий Нисский, Oratio cat. 6. 7, PG. 45, 28В. 32С; р. п. IV, 22. 27; In psalm, inscript. I, 8. 10, PG. 44, 480A. 540C; р. п. II, 52-53. 115; De anima et resurrectione, PG. 46, 93A-B; p. n. IV, 269 (небытие); ibid. 89A; p. n. IV, 265; De mortuis, PG. 46, 528B-C; p. n. VII, 522 (злоупотребление). Евагрий, De octo vitiosis cogit., PG. 40, 1276D; p. п., стр. 607; Cap. practica 65, PG. 40. 1240В [ср. Cap. practica 12, Прилож., стр.57]. Св. Афанасий Великий, Contra gentes 6, PG. 25, 12D-13A; р.п. I 2, 131. Св. Василий Великий, Homilia quod Deus non est auctor malorum, 3-7, PG. 31, 332C-345C; р. п. IV4, 125-135. Блаж. Диадох, Логос hcixriTiwSc;, гл. 3, стр. 24 (издание проф. К.Д.Попова). Авва Дорофей, Doctrina X, 3. XI, 5, PG. 88, 1725D. 1737D; р. п. (Москва 1856), стр. 122. 133.
 
2Ambigua, PG. 91, 1332A, f. 232a. — Бог зла не знает (= не хочет) (Quaest. ad Thal. XLI, schol. 3, PG. 90, 412В, р. 101 (cap. quing. II, 44); Ambigua, PG. 91, 1085BC, f. 126a-b). Следовательно, оно не существует по естеству.
 
Cap. de charitate II, 17 [р.п. I, 109]. Св. Григорий Нисский, De orat. Dom. or. 3, PG. 44, 1156С; р. п. I, 423; Or. cat. 22. 5, PG. 45, 60С. 24D; р. п. IV, 59. 18; De virginitate 12, PG. 46, 369C; р. п. VII, 342.
 
'Prol. ad Thal. I, PG. 90, 253B-C, p. 7; 257B, p. 9 [р.п. II, 26].
 
5Ambigua, PG. 91, 1116C, f. 140a.
 
6Mystagogia 1, PG. 91, 668B, p. 495 [р.п. I, 158].
 
7Ambigua, PG. 91, 1348A, f. 238A. Quaest. ad Thal. LXI, PG. 90, 628A, p. 213 (cap. quing. IV, 33).
 
'Prol. ad Thal. I, PG. 90, 257A, p. 9 [р.п. II, 29].
 
направление, наклонились ко злу, ко страстям. Ум забыл свое истинное питание, ведение духовное, и прилепился к чувствам, вместе с чем подпал духовной слепоте, страсти неведения Бога и вещей божественных — uyvoia', утратил способность созерцать божественное, видеть духовную истину, таинственно возвышать' ея к Богу2. Вслед за отпадением от духовной истины и наклонением к чувствам, в человеке — под влиянием чувственного познания природы как источника наслаждений и страданий (<познания добра и зла») — возобладали плотские влечения'. Разум (Koyoq) потерял силу нравственного руководства над неразумными (страстными) силами души — похотью (buQu^ia) и раздражительностью (Вицос;)4 — и подчинился их беспорядочным
 
' Prol. ad ТЫ. I, PG. 90, 257А, 253С, р. 9. 7 [р.п. II, 29. 27]; ср. Quaest. ad ТЫ. XVI, 301В, р. 35 [р.п. II, 61].
 
Quaest. ad ТЫ. LIX, PG. 90, 604C, p. 199 (cap. quing. IV, 18). Quaest. ad Theopemptum, PG. 90, 1396B, p. 636 [р.п. I, 204]. В развитии (под влиянием демонов) этой страсти человек дошел до всех видов религиозного заблуждения и даже до безбожия: Quaest. ad ТЫ. LXII, PG. 90, 653В, р. 228; 657В, р. 231 (cap. quing. IV, 64); LXIV, 697AB, р. 252; XXXVII. schol. 4, 388C, р. 84 [р.п. II, 258] (cap. quing.II, 24).
 
'Prol. ad ТЫ. I, PG. 90, 253C-D. 257AB. 257C. 260A-B, p. 7. 9. 10 [р.п. II, 27. 29. 30]; Quaest. ad ТЫ. I, 269А, р. 15 [р.п. II, 33] = cap. quing. I, 65 (с сылкой н> св. Григория Нисского, по-видимому, на De anima et resur., PG. 46, 53A. 57B-C;
 
p. п. IV, 234. 239 (животные влечения); De virgin. 12, PG. 46, 369В; р. п. VII, 342;
 
De horn. opif. 18, PG. 44, 129А-С; р. п. I, 149. 150); XXXII, 373D-376A, р. 77. Ambigua, PG. 91, 1112В, f. 138a. Св. Афанасий Великий, Contra gentes 3, PG. 25, 8C-9A; р. п. I2, 128-129 (чувственное познание и страсти). Св. Григорий Нисский, De virginitate 12, PG. 46, 373D-376A; р. п. VII, 347 (удовольствие — начало падения).
 
4 Ambigua, PG, 91, 1196А, f. 176а. Св. Григорий Нисский, De orat. Dom. or. 4, PG. 44, 1161С; р. п. I, 432; De anima et resur., PG. 46, 61B; p. n. IV, 242. Немезий, гл. 1, PG. 40, 532В, р. 26. — Троечастное деление души встречается у преп. Максим» чаще всего (в особенности в применении к задачам аскетики): Cap. de charitate I, 67. 79; II, 12; III, 20. 35; IV, 15. 44 [р.п. I, 103. 104. 108. 123. 136. 138-139]; Quaest. ad ТЫ. V, PG. 90, 277D, р. 21 [р.п. II, 40]; XVI, ЗООС. 301В, р. 34. 35 [р.п. II, 60. 61]; XXII, schol. 7, 324C, р. 48 [р.п. II, 240] (cap. quing. I, 63); XXVII, 356C, p. 66 [р.п. II, 97]; XXXIX, schol. 1, 393В, р. 87 [р.п. II, 258] (cap. quing. II, 25); XLIX, 449А, р. 118 [р.п. II, 153]; schol. 11, 461А, р. 125 [р.п. II, 277] (cap. quing. II, 72. 77); L, 472В, р. 130 [р.п. II, 164] (cap. quing. II, 95); LIV, schol. 11, 528D, р. 161 [р.п. II, 305]; LV, 544A. 548D, р. 169. 172 [р.п. II, 199. 202-203]; LXIV, 704D. 705С, р. 257. 258; LXV, 765В, р. 291; Quaest. et dubia 79, PG. 90, 852D, р. 332. Nous рядом с ^буос встречается реже (Ambigua, PG. 91, 1112D, f. 138b; 1248B, f.
 
80
 
движениям, побуждавшим человека стремиться только к удовольствию (лбоуг)) и избегать страданий (o6uvn)1, и, таким образом, впал во власть плотского самолюбия ((piXcwria), страсти плотоугодия (извращение eni&u^iia)2 и страсти насильничества (-rupotwic;), побуждавшей к борьбе за мирские блага, средства услаждения, и выражавшейся в ненависти ко всему, что препятствует удовольствию и причиняет страдание (извращение Ог^ос;)8. Так развились эти основные, а из них и другие неестественные страсти (та лара cpvoiv ла6г|)4. Заблуждение в истине и привязанность к чувствам (nXavr|, алатл)5, страстная любовь или ненависть к чему-либо чувственному6 наполнили жизнь человека и составили в нем закон плоти, закон животной жизни, подчиненный плотскому мудрованию7. В конце концов оказалось, что человек не только не одухотворил и не возвысил своей плоти, но и сам в познании и деятельности подчинился ей; оторвался от Бога, истинного бытия, и доверился веществу, которое само по се-
 
198Ь). Указанное деление вообще часто встречается у древних церковных писателей (см. выше, стр. 30, прим. 2. 6).
 
'Prol. ad ТЫ. I, PG. 90, 256AB, p. 8 [р.п. II, 27-28] (cap. quing. I, 53); 249C. 257В. 260А. D. 261A, р. 5. 10. 11. 12 [р.п. II, 24. 29. 30. 31] (cap. quing. I, 55. 51. 52); cp. Quaest. ad ТЫ. XLIII, 412D, р. 98 [р.п. II, 133] (cap. quing. II, 33); 413A (II, 34); LVIII, schol. 21, 601D, p. 198; LXI, 628A, р. 213 (cap. quing. IV, 9. 33);
 
629D, р. 215.
 
2 Prol. ad ТЫ. I, 253D, p. 8 [р.п. II, 27]. Cap. de charitate II, 8. 59 [р.п. I, 108. 115].
 
'Ер. 2. PG. 91, 397А, р. 221 (cap. quing. I, 31: uyvoia, (рЛспта, tupawie);
 
Quaest. ad Thal. XLIX, schol. 11, PG. 90. 461A, p. 125 [р.п. II, 277] (cap. quing. II, 77). ProL ad ТЫ. I, PG. 90, 256C, p. 9 [р.п. II, 28] (фЛспгйа 6i' b6Uvns). См. ниже, стр. 106, прим. 6-8.
 
4 Quaest. ad Thal. XVI, PG. 90, 301A, p. 34 [р.п. II, 61]; XXI, 313В, р. 42 [р.п. II, 71] (в отличие от та xatui (pvoiv л6Вг\ или безукоризненных страстей); XXXIX, 393А-В, р. 87 [р.п. II, 122]; LI, 481D, р. 136 [р.п. II, 171] (cap. quing. II, 98); LIV, 513С, р. 154 [р.п. II, 187]; LV, 541A, p. 168 [р.п. II, 198]; schol. 5, 560С, р. 179 [р.п. II, 320] (cap. quing. Ill, 47); LXII, 657C, р. 231; LXIV, 708A, p. 258; LXV, 769B, Р. 293.
 
'Ambigua, PG. 91, 1112В. 1117А, f. 138a. 140b; 1132B, f. 147a; Quaest. ad ТЫ. LXII, PG. 90, 657C, p. 231; Quaest. et dubia 67, PG. 90, 841A, p. 327. Ep. 1, PG, 91, 3&4B, p. 213.
 
''Cap. de charitate I, 35 [р.п. I, 99].
 
7 Quaest. ad ТЫ. XXXIII, PG. 90. 373D-376A, p. 77 [р.п. II, 108-109] (cap. quing. II, 10). Ambigua, PG. 91, 1121B, f. 142b; 1132A, f. 147a.
 
81
 
бе — небытие'; вместо того, чтобы стать богом, предпочел стать прахом2; стал служить плоти, чтобы поддержать свое существование3, в действительности же поставил себя на краю погибели4;
 
Греховному направлению воли человека правдой Божией положен был предел. Разрушая неестественное расположение его воли, Господь к неправедному удовольствию присоединил праведное наказание, и именно в той части, к которой обратились его греховные склонности (плоть)5. В элементы (отсн/еих) тела человека введено было противоборство, и в силу того оно стало грубым и тленным, подверженным страданиям и смерти (облечение в «кожаные одежды»)6. Ко греху произволения присоединился, таким образом, «грех естества» (наказание за грех), естественная немощь7, так называемая «страстность» (лавт^тоу, подверженность страданиям, «естественным страстям»)8, ставшая как бы новым естественным законом (tpwixoc; v6|io 
' Ambigua, PG. 91, 1085А, f. 126a. Св. Афанасий Великий, De incarn. Dei Verbi 4. 5, PG. 25, 104ВС. 105А; р. п. I2, 196. 197.
 
2Ambigua, PG. 91, 1092D, f. 129a.
 
' Prol. ad Thal. I, PG. 90, 257В, р. 9 [р.п. II, 29] (cap. quing. I, 55).
 
4AmЫgua, PG. 91, 1308C, f. 222b; cp. 1084D. 1164A, f. 125b. 161b. Quaest. ad ТЫ. LXI, PG. 91, 633B, p. 217 (cap. quing. IV, 47).
 
'Ambigua, PG. 91, 1093A, f. 129b. Quaest. ad Thal. LXI, PG. 90, 628A, p. 213 (cap. quing. IV, 33); LVIII, schol. 21, 601D, p. 198 (cap. quing. IV, 9); XLII, 408B, p. 95 [р.п. II, 130]; ср. Prol. ad ТЫ. I, 256A, p. 8 [р.п. II, 28]. Св. Григорий Нисский, Or. cat. 8, PG. 45, ЗЗА-В. 36В; р. п. IV, 28. 30. — Вообще о первом грехе и его следствиях см. у св. Григория Нисского, De virgin. 12, PG. 46, 373D-376A; р.п. VII, 347 (удовольствие — начало падения, причина облечения в «мертвые кожи» и осуждения на рождение от брака).
 
6 Ambigua, PG. 91, 1104А-В. 1156D-1157A, f. 134a-b. 158b-159a; cp. Quaest. ad ТЫ. LXI, PG. 90, 632D-633A, p. 217. Св. Григорий Богослов, Or. 38, п. 12, PG. 36, 324С; р. п. III 3, 201 (облечение в «кожаные одежды»). Св. Григорий Нисский понимает «кожаные одежды», с одной строны, как подверженность смерти (Or. cat. 8, PG. 45, ЗЗС; р. п. IV, 29), как совокупность всех признаков тленности естества (зачатие, рождение, питание, смерть; De anima et resur., PG. 46, 148C-149A;
 
р. п. IV, 316), с другой — как совокупность свойств неразумных животных (похоти, гнева и пр.; De mortuis, PG. 46, 524D; р. п. VII, 518). О противоборстве стихий в теле ср. также св. Григория Нисского, De virgin. 22, PG. 46, 404В; р. п. VII, 380.
 
Quaest. ad ТЫ. XLII, PG. 90, 405C, p. 94 [р.п. II, 130]. Св. Афанасий Великий, De incamatione Dei Verbi 7, PG. 25, 108D; р. п. I2, 200.
 
"Quaest. ad ТЫ. XXI, PG. 90, 313A, р. 42 [р.п. II, 71] (см. о «естественных страстях» выше, стр. 44, прим. 5; 81, прим. 4).
 
'Quaest. ad Thal. XXI, PG. 90, 312B, p. 42 [р.п. II, 71]; LXII, 656C, p. 230 (cap.
 
82
 
века. Эта «страстность» (лавтгтоу) естества была явным осуждением греховного пристрастия к удовольствию и неоспоримо обнаруживала его несостоятельность'.
 
Но мало того. Человек не только лишен был нетления своей природы, но и осужден на страстное рождение от семени по образу животных2. Тело его было вполне подчинено законам добровольно избранной скотской жизни. Закон греха — чувственное удовольствие — нашел себе выражение в самой низкой форме скотского сладострастия. Сила этого осуждения была в особенности велика. Вместе с греховным рождением постоянно передавался и грех произволения (t|6ovr|) и грех естества (яа-&г|т6у, тление, o6-uvr|)', так что в рождении всегда суммарно повторялся весь грех. Рождение (•yewrioic; вместо первоначального Yevecric;) стало каналом, который приобщал человека с самым началом его бытия к потоку греховной жизни4. Оно поэтому стало
 
quing. IV, 63); ср. XXVI, 345C-D, р. 60 [р.п. II, 91]; LV, 537C, р. 166 [р.п. II, 196], Этот закон, к которому в эмпирическом состоянии обычно примешивается закон греха, закон плоти, — удовольствие — (о нем см. выше, стр. 81. прим. 7), нужно отличать от (pwixoc; vo|iog, как «естественного» нравственного «закона» (Quaest. ad ТЫ. XVI, 349А, р. 62 [р.п. II, 60]; LXIV, 724C-D, р. 268-269 = cap. quing. V, 9), — проявляющегося в человеке, а также и во всем видимом естестве, и познаваемого в \6yoi путем естественного созерцания (Quaest. ad Thal. LI, PG. 90, 477В, р. 134 [р.п. II, 168]; Ambigua, PG. 91, 1129A, f. 146a). Об этом последнем законе речь будет ниже, стр. 109-110.
 
'Quaest. ad ТЫ. LXI, PG. 90, 628В, р. 213 (cap. quing. IV, 35); Cap. quing. I, 25.
 
^bigua, PG. 91, 1321A. 1348A. 1309A, f. 228a. 238a-b. 223a. Св. Григорий Нисский, De horn. opificio 18, PG. 44, 192A-B; p. n. I, 149; De mortuis, PG. 46, 521D-524A; p. n. VII, 515-516.
 
'Quaest. ad ТЫ. XXI, PG. 90, 313A, p. 42 [р.п. II, 71]; XLII, 405C. 408C, p. 94. 96 [р.п. II, 129. 130]. LXI. 632B, р. 216 (cap. quing. IV, 44); 633B, р. 217 (cap. quing. IV, 47); 629А, р. 214; 636В, р. 219. Quaest. et dubia 3, PG. 90, 788В, р. 301. Понятие вины, проклятия, как и понятие греха, не имеет у преп. Максима самостоятельного значения — значения особой юридической величины, — наряду с греховной порчей и тлением; оно нераздельно мыслится и в том и другом и применяется у преп. Максима и к тлению произволения, и к тлению естества. Quaest. ad Thal. LXII, 652C, p. 227-228; первое есть нарушение ^foe'a той ей dvai, второе — ari dvai. О греховной сласти рождения см. у св. Григория Нисского, От. cat. 16, PG. 45, 49D; р. п. IV, 48; ср. 13, ibid. 45A; p. п. IV, 41; о страстности и тленности плоти — De virgin. 13, PG. 46, 377С; р. п. VII, 351.
 
4Ambigua, PG. 91, 1317A, f. 226a-b. Quaest. ad Thal. XXI, PG. 90, 312B, p. 41-42 [р.п. II, 71].
 
83
 
синонимом первородного греха'.
 
Свобода воли человека греховной порчей не была уничтожена2. Человек мог противостоять злу. Если он преклонялся ко
 
' Ibid. LXI, 633D, р. 218; LXV, 756В, р. 285.
 
2 Западные ученые (Landerer, 585-586; Wagenmann, 136), воспитанные большей частию на блаж. Августине, конечно, признают недостатком системы преп. Максима отсутствие у него учения о полном извращении или потере свободной воли человека. Но это — такого рода «недостаток», который является общим для всего греческого богословия и который в свою очередь может служить основой для критики начал августинизма. — Греческие церковные писатели (не говоря уже о представителях антиохийского богословия, из которых некоторые, например Феодор Мопсуэстийский, прямо склонялись к пелагианству) всегда отчетливо отмечали значение свободы воли и не поступались ею в пользу другого какого-либо принципа. С их точки зрения, самое наказание падшего человека (одеяние его в «мертвые кожи») было осуществлено в таких размерах, чтобы нисколько не нарушить величайшего дара Божия человеческому естеству — свободы: оно рассчитано было лишь на то, чтобы побудить его свободную волю к исправлению (св. Григорий Нисский, De mortuis, PG. 46, 521D-524D; р. п. VII, 515-518), но не касалось ее по существу. В человеке, таким образом, и по падении осталась свобода выбора (св. Афанасий Великий, Contra gentes 4, PG. 25, 9С; р. п. I2, 129; св. Григорий Нисский, De mortuis, PG. 46, 521D-524B. D; р. п. VII, 515-516. 518; De orat. Dom. or. 4, PG. 44, 1165D-1168A; p. n. I, 438); от нас и теперь зависит избирать доброе и злое (преп. Марк Подвижник, De baptizmo, PG. 65, 989А; р. п., стр. 125;
 
De Ms qui putant se ex operibus justificari 56 (p. п., гл. 61), ibid. 937D; стр. 53); мы можем удерживаться от худых дел и исполнять закон (преп. Марк, De his qui putant 23 (24), 933В, стр. 46-47; De lege spirituali 31, 909В, стр. 14). Зло поэтому зависит от нашего нерадения (св. Григорий Богослов, Or. 40, п. 45, PG. 36, 424А; р. п. Ill3, 263; преп. Марк Подвижник, De baptizmo, PG. 65, 1016АВ; р. п., стр. 163-164). Оно поэтому и вменяется нам; без свободы же невозможно было бы нравственное вменение (св. Григорий Нисский, Or. cat. 5, PG. 45, 24C; р. п. IV, 18; преп. Макарий Египетский, Нот. 3, п. 6; 27, п. 21, PG. 34, 472В-С. 708С-709А;
 
р. п., стр. 21. 219). — Само собой разумеется, что это учение о свободе воли не вело ни к умалению значения первородного греха, ни к отрицанию необходимости благодати. Правда, преп. Марк утверждал, что на нас переходит не преступление Адамово (которое есть дело свободной воли), а лишь смерть (De baptizmo, PG. 65, 1017С. 1025C-D; р. п., стр. 168, 181), но это была крайность, обусловленная полемикой с мессалианством; уже в V в. это мнение, по-видимому, было одиноким. По вопросу о необходимости благодати все писатели были единогласны. Преп. Марк учил, что без благодати мы не можем достигнуть освящения, осуществить вполне требования закона (De his qui putant 33 (24), PG. 65, 933В; De lege spir. 31, 909В; р. п., стр. 46-47. 14), как не можем и избавиться от греха Адамова — смерти (De baptizmo, ibid. 1012B, стр. 158). Равным образом и другие церковные писатели признавали необходимость благодати для осуществления (св. Григорий Нисский, De orat. Dom. or. 4, PG. 44, 1165А; р. п. I, 436; De proposito sec.
 
84
 
страстям, то в этом каждый раз виновно было его нерадение'. Однако греховная порча в общем ослабила силу человеческого произволения. Наследственный грех постоянно жил в человеке, и в «страстности» плоти находил себе опору для дальнейшего развития. В естественных страстях он имел поводы для произведения разного рода «неестественных страстей»2. Так, тленность плоти давала все побуждения к тому, чтобы ради ее благополучия стремиться к удовольствиям и избегать страданий, словом, служить плотскому самолюбию3. Грубость плоти, закрывая своей толщей силу мысленного зрения и подчиняя ум чувствам4, делала почти невозможным для него духовное ведение5, которое, впрочем, при греховном направлении воли не могло уже быть для него полезным6. Само собой разумеется, что при таких условиях в связи с «страстностью» естества всегда развивались и основные страсти самолюбия и неведения, и ничто не могло положить предела развитию этого зла, как одна только смерть. Она была последним и страшным осуждением греховного естества.
 
Состояние падшего человека было, таким образом, весьма печальным и тем более ужасным, что совершенно было безысход-
 
Deum, PG. 46, 304D; р. п. VII, 281; преп. Макарий Египетский, см. ниже, стр. 96, прим. 6) и даже для желания добра (св. Григорий Богослов, Or. 37, п. 13, PG. 36, 297D; р. п. III, 186). Преп. Максим руководствуется главным образом воззрениями св. Григория Нисского, и лишь яснее и раздельное, чем вышеуказанные отцы, раскрывает вопрос о грехе, свободе и благодати, различая виды греха [грех прародительский (произволения и естества) и грехи личные — страсти] и благодати [общепромыслительной, евангельской, возрождающей, просвещающей и обожающей: стр. 944, 96-97, 97;].
 
' Cap. de charitate II, 82 [p.n. I, 118]; ср. Ill, 92 [р.п. I, 133].
 
'Quaest. ad ТЫ. XXI, PG. 90, 313A-B, р. 42 [р.п. II, 71-72]. — Св. Григорий Нисский, De beatitud. 4, PG. 44, 1237А, р. п. II, 406 (диавол всегда стремится обратить естественные пожелания в неестественные страсти). В силу тленности плоти в человеке имеет место тяжелая наклонность ко греху: De horn. opificio 18, PG. 44, 193 В-С; р. п. I, 152; немощность к добру: De orat. Dom. or. 4, PG. 44, 1164С; р. п. I, 435.
 
'Quaest. ad ТЫ. XXI, PG. 90, 316A, р. 43 [р.п. II, 73]; LXII, 657C, p. 231.
 
^Ambigua, PG. 91, 1112В. 1121В, f. 138a. 142b. Quaest. ad ТЫ. LIII, PG. 90, 505C, p. 149 [р.п. II, 183]; XXXIII, 373D-376A, р. 77 [р.п. II, 108-109]; XLIII, 413А, р. 98. Св. Григорий Богослов, Or. 39, п. 8, PG. 36, 344А; р. п. III, 213.
 
''Ambigua, PG. 91, 1353D, f. 241a-b (cap. quing. V, 99).
 
"Ср. Cap. de charitate III, 70 [р.п. I, 130].
 
85
 
ным\ Жизнь человека необходимо начиналась неправедной сластью (f|6ovr|) рождения, этим зачатком развития страстей, и необходимо кончалась заслуженной и праведной смертью2. С момента зачатия человек грехом чувственного удовольствия был оторван от Бога и подчинен диаволу, власть которого «под пупом» (Иов. 40, 11)'. И с этого же момента на нем лежало ничем не отвратимое осуждение «прародительского греха» — смерти4.