От полковник Рюмин
К All
Дата 01.08.2000 18:58:02
Рубрики Прочее;

Народ безмолвствует... Pourquoi?

Сегодня юбилей. Всенародноизбранный объявил о новом празднике: «Дне бойцов тыла». Нет еще в нашем пореформенном калндаре «Праздника Российского Интернета». Без ложной скромности прошу назначить этот Праздник на сегодняшний день. В этот день в 1998 году я купил бэушный модем, порыскал в Сети и обнаружил там массу непуганных либералов.
 
 
Тогда-то, через несколько дней у меня появился зуд сочинительства. И вот одна из моих «ранних» статей. Два года назад я был еще молод, горяч...
 
 
НАРОД БЕЗМОЛСТВУЕТ...
 
 
ОДНА из загадок современной российской истории — отсутствие сколько-нибудь выраженного социального протеста. Ни уничтожение сбережений населения в январе 1992 г., ни разграбление национального достояния под видом «приватизации», ни расстрел законного парламента в октябре 1993 г., ни похожая на бойню война в Чечне, так позорно проваленная и завершенная правящей кликой, ни многомесячные невыплаты зарплат и пенсий не порождают ни мощного сопротивления, ни мощного протеста. Между тем в 1990-1991 гг. десятки тысяч людей принимали участие в антикоммунистических митингах.
 
 
В 1990-1991 гг. в России волна массовых протестов расчистила дорогу к власти новой «элите», состоявшей из партноменклатуры второго эшелона, «радикал-демократов» типа Собчака и Станкевича и теневиков. (Слово «элита», разумеется, взято в кавычки, поскольку к власти прорвались не лучшие, а худшие — наиболее подлые и циничные, корыстолюбивые и беспринципные.) Победив руками народа в августе 1991 г. ГКЧП и впавшее в маразм консервативное руководство КПСС’а, эта самая «элита» немедленно приступила к разделу и присвоению государственной собственности. Естественно, допускать народ к дележу пирога никто не собирался. Уже в ноябре 1991 г. на совещании у Ельцина было решено ускоренно, невзирая ни на какие законы, формировать слой собственников, которые стали бы надежной опорой нового режима. Самые лакомые куски собственности с помощью президентских указов начали передавать «своим» — правящей номенклатуре и коммерческим структурам, связанным с номенклатурой «личной унией» и системой коррупции, жидам, то есть. Все же, кто выражал сомнение в справедливости именно такой приватизации, были немедленно объявлены официальной пропагандой «красно-коричневыми», совками и люмпенами. Церемониться с ними новая власть не собиралась. Массы сделали свое дело — помогли «прогрессивным» вторым секретарям оттеснить от кормушки «консервативных» первых, — и теперь их предстояло, используя известное выражение Зинаиды Гиппиус, загнать палкой в старый хлев.
 
 
Жестокие избиения демонстрантов московским ОМОНом 23 февраля и 22 июня 1992 г. и 1 мая 1993 г. служили именно этой цели. Расстрел Белого дома 4 октября 1993 г. также был в чистом виде акцией устрашения. Массовые убийства 3-4 октября 1993 г. возродили в душах людей тот генетический страх перед властью, который начал уже понемногу выветриваться за годы перестройки. В итоге победы Ельцина над парламентом был установлен авторитарный режим, опирающийся на гнетущую политическую апатию населения. После октября 1993 г. страна впала в анабиоз.
 
 
Но, конечно, не одними только жестокостями ельцинской власти объясняется отсутствие активного сопротивления ее политике. Действуют и другие, не менее важные факторы. Согласен с Мироновым, что все достижения плановой экономики получены за счет нещадной эксплуатации властью присущей русскому народу жертвенности во имя великих целей, которая к концу века иссякла У людей были подорваны навыки общественной самоорганизации, появилась социальная пассивность и апатия. Перегрев привел к утрате русским народом пассионарности. Возглавлять активные протесты в России некому — «настоящих буйных мало, вот и нету вожаков».
 
 
Для объяснения бесконечного терпения русского народа нужно обратить внимание на культурные, исторические и психологические факторы. Способность долго терпеть и невероятная приспосабливаемость к тяжелым условиям жизни вообще являются нашей характерной чертой.
 
 
А вот и еще одна из черт русской национальной психологии, отмеченная еще Достоевским. Ельцин и его подельники гениально использовали ее в своих интересах. «Правом на бесчестье всего легче русского человека за собой увлечь можно», — говорит П.Верховенский в «Бесах», и Ставрогин отвечает ему: «Право на бесчестье — да это все к нам прибегут, ни одного там не останется».
 
 
Начиная «реформы», Ельцин фактически провозгласил «право на бесчестье»: каждый получил право красть то, чем он управляет и распоряжается. Растащиловку «разрешили» всеобщую. Разным слоям населения воровство было позволено в размерах, зависящих от их положения в социальной иерархии: высшие чиновники кладут в карман миллионы долларов, средний слой бюрократии — тысячи, в самом низу пирамиды колхозники растаскивают колхозное имущество, а рабочие — оборудование заводов. Повязав народ соучастием в криминальной «прихватизации», правящая прослойка обеспечила себе социальную опору (кто же теперь захочет прихода новой честной власти?) и определенную стабильность. Когда нарушают законы почти все, нарушение законов властью не кажется предосудительным; когда крадут почти все, хищническое разграбление страны номенклатурной верхушкой не кажется преступлением и не вызывает морального протеста. Именно в этом один из секретов устойчивости существующего режима.
 
 
Существуют, конечно, и другие причины социальной апатии россиян. Очевидно, что после всплеска митинговой активности в 1990-1991 гг. ее спад должен был наступить уже в силу того, что люди просто устали от постоянного напряжения. Также очевидно, что экономические трудности, бедность и нищета в российской провинции деморализуют людей и делают их безразличными ко всему, кроме добывания куска хлеба. (Энгельс, кстати, в конце жизни признал, что вопреки распространенному мнению кризис и нужда не революционизируют рабочих, а, напротив, парализуют их волю и энергию.) От социального протеста людей отвлекает и массированная телевизионная пропаганда. Ее стараниями в России подрастает на редкость никчемное молодое поколение, по всем социологическим опросам довольное своим положением, хотя на деле оно ограблено и лишено всего (образования, работы, отдыха).
 
 
Однако существует еще один немаловажный фактор, благодаря которому народ мирится со своим положением — назовем его «субъективным фактором» в отличие от ранее рассмотренных «объективных»: общество не видит приемлемой альтернативы Ельцину и его клике! Общество будет сохранять апатию даже перед лицом чудовищного ельцинского правления, предпочитая «мириться лучше со знакомым злом, чем бегством к незнакомому стремиться» (Шекспир).
 
__
 
Сегодняшний вечер я провел в деревне Ильинское, что в 25 километрах от Москвы. Там была в свое время усадьба В.Кн. Сергея Александровича, убиенного террористами. А потом был «партейный» дом отдыха, а потом бардак для «новых русских». Но усадебный Храм отгородили от высокого забора, а в деревне завтра Праздник. Старики рассказывали мне, что раньше (после войны) накрывали столы, вся деревня гуляла. Теперь, наверное, просто многие напьются. Но в Храме было полно народу. Илья-Пророк два часа уволок... С Праздником, братия!