От полковник Рюмин
К чтец Георгий
Дата 06.02.2002 11:48:36
Рубрики Прочее;

Re (2): Письмо псаломщика

> Но что же до намеков Ваших: «вспомните/,/ на чьей стороне Вы тогда были», оказываюсь вынужденным напомнить нечто исторически-неопровержимое. Единственным правящим архиереем во всей Русской Церкви, в Отечестве и рассеянии сущей, целенаправленно, прямо и недвусмысленно сотрудничавшим с германскими властями, был Экзарх Московской Патриархии на Прибалтику Высокопреосвященный Сергий (Воскресенский), т.н. «Сергий Младший», ближайший сотрудник митр. Сергия (Страгородского). Он действовал таким образом не по особенной привязанности к Германии, а в надежде (ложной, как мы теперь понимаем...) помочь Церкви в случае немецкой победы. В своем кругу говорил он об этом просто и ясно: «Не таких обманывали, с НКВД справлялись. А этих колбасников обмануть нетрудно». В 1944 г. он был убит при невыясненных обстоятельствах... Полагают даже, что его смерть ускорила кончину и самого митр. Сергия, который во всем полагался на своего младшего «тезку».
 
 
Темная это все история. В то время, когда Блаженнейший Митрополит Сергий в Москве в своих патриотических воззваниях и проповедях призывал на защиту Отечества, другой митрополит доказывал немцам, что Церковь большевикам лишь вынуждена подчиняться, призывал народ православный к «восстанию против деспотии  »товарищей"" и т.п. Но было ли его подчинение Местоблюстителю лишь номинальным и выражалось ли оно только в возношении его имени при Богослужениях? Была некая сторона его деятельности, которая позволяет приписать убийство митр.Сергия в 1944 году гестапо.
 
 
Хочу поместить здесь подлинный безхитростный документ того времени. Он довольно объемный, но позволяет проникнуться тогдашней атмосферой, представить себе ее.
 
Орфография сохранена.
 
_______________________________
 
Письмо псаломщика С Д. Плескана митрополиту Алексию о положении Церкви во время оккупации (1944 г.).
 
 
Его Высокопреосвященству, Преосвяшеннейшему Алексию митрополиту Ленинградскому
 
25 Января 1944 г.
 
 
...В 1942 году был расцвет деятельности в Гдове, не имея русских священников, сюда начали приезжать вновь рукоположенныя Иерей, которые покрыли свою славу, как варвары, развратники и шпионы в пользу немецкой охраны. Первый священник был Роман (фамилии не знаю).
 
 
Этот священник никогда не имел представления о церковной службе. Первым делом, он занялся шпионством и выдал немало людей, преданных русскому делу, и это понятно, ибо он бывал в домах, где крестил детей, а ведь мы знаем, что некрещённых детей были тысячи, поэтому он знал некоторых (из этих людей) настроение. Не только во Гдове, но потом поездки стал делать с Федором Ивановичем Юдиным1 и по всему Гдовскому району, т. е. ездил за 60 км и д.
 
 
По каким соображениям, я не знаю, но в городе Гдове ему надоело и он взял Крапивницкий приход и заделался акушером и принимал больных. Тогда как он был плохим монтёром. Здесь нужно остановиться о его деятельности и преступлении. Могу только сообщить, что местные крестьяне, жаждав утехи в священниках и наставниках, ошиблись и получили безбожника в полном смысле этого слова и выгнали за распутство с прихода с треском и музыкой.
 
 
Так как Псковская губ. была оккупирована немецкими войсками, следовательно вся власть церковная перешла к Митрополиту Экзарху Сергию (из Москвы). Лично я не видел Митрополита Сергия, но фотографию видел. Это тучный человек и с большим самолюбием, властью и славой. Доверенная власть со стороны немцев была огромна. Везде, где он появлялся, были триумф и был тут вершитель судеб, не только на оккупированных областях, но и на гор. Ленинград и чуть ли на Всероссийский патриарший престол.
 
 
Тут была заминка, кого поминать на ектеньях? Во время службы русские священники, которые имели совесть, поминали митрополита Алексия, а потом Сергия, а Литовские священники поминали только одного Сергия и Архиепископа Нарвского Павла(2), т. к. Павел и гор. Нарва —Латвия (Эстония). Однако всем было известно, что Псковская Епархия принадлежит к Ленинградской Епархии, следовательно нужно поминать митрополита Алексия. Получился раскол. И служили так — кому как вздумается.
 
 
В Пскове после занятия немецкими войсками образовалась православная миссия, т.е. спасители русских храмов и христиан. Во главе миссии назначен Митрофорный протоиерей Кирилл Зайц(3). Отец Кирилл — человек старый и от души добрый. Он никого не слушает — сам везде бывает и следит за делом и укажет то, что нужно сделать. По образованию, он миссионер, за что имеет заслугу по этим трудам. За свою деятельность побывал во всех частях света и хорошо владеет языками. Ему 78 лет, но он бодр и хорошо сохранился. Я лично бывал в миссии. Она находилась около Троицкого Собора — единственного, которого я видел за свою деятельность в церковной жизни. Миссия не только наблюдала за храмами, но и назначала вновь рукоположенных священников на те места, куда требовалось и где были исправные храмы. Конечно миссия разбирала и споры, ибо на въезд в Латвию требовалось особое разрешение немецкого командования.
 
 
В 1942 г. миссия взяла правление в свои руки. Она назначала и благочинных на все округа. Так: Гдовский, Порховский, Дновский, Гатчинский. В Гатчине был Александр (не помню его фамилия)(4), но он был в Никольском соборе ключарем при настоятеле О.Павле. Теперь он в 1942 г. немецкими властями казнён.
 
 
Во Гдове был самый ярый приверженец к Митрополиту Сергию Иоанн Легкий(5).
 
 
Этот молодой священник был проповедником, с одной стороны, и собирателем сплетен — с другой стороны. Его проповеди заключались — «Россия в безбожестве». Называя русских сатаною на земле, он ненавидел в душе не только христиан, но и духовенство русское. Всюду где бы он ни был, он всегда в разговоре проводил линию, как бы поскорее поехать в Ленинград и занять настоятельство в одном из видных столичных соборов. А те настоятели, которые сейчас — безбожники. С приездом благочинного Иоанна Легкого, появился другой — Виктор Першин. Этот священник был до рукоположения старшим кондуктором в трамвае в гор. Риге и пел в духовом хоре. Всё же правильно давал возгласы, а не мог разбираться в самых простых службах. Он на рожд[ество] Христова ухитрился начать службу с «лагослови душе моя Госп[оди]», пропустив всю важность службы. На крещение тоже самое. Я невольно тут вспомнил настоятеля О.Павла, что было бы, если б это случилось в Никольском нашем соборе!
 
 
Когда-то до войны 1914 года в Новом Петергофе служил дворцовым священником Владимир Ирадионов(6). Снял сан в обновленчестве. Этот священник окон[чил] духовную Академию и Император [ский] Археологический институт, был взят князьями к себе служить и одарён всеми милостями и богатством того времени, последовала ссылка. Пробыв 10 л[ет] в ссылке он очутился на воле.
 
 
Вначале он был беженцем в г.Луге, а потом пошел разыскивать потерянную семью. Прибыв во Псков, здесь он встретил и протодьякона Федора Ивановича Юдина, который помог ему найти семью в Гдовском районе. По приезде во Гдов он действительно нашел свою семью: жену, внука и дочь. Естественно, что он остался во Гдове, где стяжал к себе любовь христиан и всего прихода. Так как он был человек с большим образованием, то легко понять его уменье подойти к вопросу по служебному делу и любовь прихода. К 25 Сентября его послали в Ригу к Владыке Митрополиту Сергию с поздравлением с днём ангела и преподнести ему в подарок 5 тысяч рублей. Он (Митрополит) благодарил, но слежка за этим протоиереем была усилена, и благочинный Иоанн Легкий ищет время, чтобы его обличить в том, что когда-то он снял сан, а теперь он вновь служит. Собственно он не отвергает в том, что он всем говорит, что он служил в Стрельне. Я же его там никогда не видел. Может быть знает настоятель нашего собора О.Павел?
 
 
В бытность мою в гор. Гдове в качестве регента и псаломщика, мне пришлось пережить всевозможное течение народа. Могу сообщить, что русский человек совершенно изменился, как только появились немцы. Разрушенные храмы воздвигались, церковную утварь делали, облачения доставляли оттуда, где сохранились, и много строили и ремонтировали храмы. Всюду красилось. Крестьянки вешали чистые, вышитые самими полотенца на иконы. Появилась одна радость и утешение. Когда всё было готово, тогда приглашали священника и освящался храм. В это время были такие радостные события, что я не умею описать. Прощали обиды друг другу. Крестили детей. Зазывали в гости. Был настоящий праздник, а праздновали русские крестьяне и я чувствовал, что здесь люди искали утешение. Отсюда и понятно, что от духовенства требовалось особое внимание к народу и большое знание. А тут получилось наоборот. Один священник был развратник и шпион, а другой — Виктор Першин — был спекулянт. Он умудрился возить дрожжи на самогон и другие предметы первой необходимости, т.е. из России возил продукты, а из Риги — товары. Но где-то с товарами попался при обыске и он более в Россию не возвратился. После я слышал, что будто он был в Порхове священником, но это только для меня был слух. Лично я сам, имею музыкальное образование и некоторый дар к писанию музыкальных сочинений. Дана мне была задача: написать трехголосное сочинение литургию и всеночную, и я написал. Это трехголосное сочинение исполняли, когда мы, т.е. я, Фёдор Иванович Юдин и Виктор Першин , разъезжали по Гдовскому уезду. Исполнялось как во время службы, так и в деревнях среди народа и крестьян. Христиане конечно были очень благодарны.
 
 
Близ Гдова есть Николо-Конецкий погост. В 1943 г. туда приехал иеромонах Лин(7) — постриженец Иоанно-Богословского монастыря близ гор. Луги. Он был также в ссылке, но на одре смерти был освобождён. Где он был ещё и где скрывался? Но сюда он приехал из села Заячье, приехал потому, что там его беспокоили партизаны, а главное, тут было похлебней и приход был исправный и побогаче. Когда он приехал, то здесь не оказалось руков[одителя] хора (псаломщика). В Гдове мне тяжело было жить, а поэтому я с радостью переехал в Каменно-Конецкий приход, с разрешения Начальника миссии О.Кирилла. Это было 13-го Марта 1943 года.
 
 
Прошло с тех пор, как я покинул свой гор. Ленинград, 3 года. За три года плена видел всяких людей. Некоторые русские люди стали подражать немцам в жизни и в обиходе.
 
 
Русские люди стали изворачивать русский язык. Стал русский язык чуждым, стремясь вкладывать немецкие отдельные слова. Но так как из русского природного человека не скоро сделаешь немца, то в разговоре получались смешные слова и обороты речи. Тому, кому были нужны
 
немцы, тот их восхвалял в угоду их, а кому были враги, тот думал другое. Особенно духовенство. Духовенство не учло, что они христиане, и в проповедях восхваляли немцев, а ту сторону проклинали, называя безбожниками и предателями русского народа. Педагоги и учителя забегали потому, что их заставили преподавать Закон Божий. А как он будет преподавать, когда он был год тому назад настоящим передовым комсомольцем. Таким образом кадр учителей не был подготовлен, а потому здесь получился полный разрыв.
 
 
Перед началом 1943 года в Гдове образовалась комиссия, которая будет проверять знание учителей. Председателем этой комиссии был назначен Анатолий Михайлович Котон. В прошлом и родство я не знаю этого человека, но при разговоре он мне доложил, что он был иподьяконом у Владыки Архиепископа Николая Петергофского. Мать его впадала в крайность на религиозные убеждения, и в знак большой молитвенности она носила образок в виде панагии на груди с мощами преподобного Серафима Саровского. Но всё было гладко, пока было спокойно, а как только появился первый толчок, не в пользу немцев, эти верующие люди оказались предателями не только русского народа, но и православной церкви.
 
 
...Духовенства в Гдове находилось всего 3 человека; два священника — Владимир Ирадионов и Ливерий(8), вновь рукоположенный, с протодьяконом Федором Ивановичем Юдиным. А в Каменном Никольском приходе был иеромонах Лин. Они были конечно знакомы, но братского отношения к друг другу не имели. Иеромонах Лин, чувствуя за собой монашество и данный обет перед Спасителем, был всегда на стороне церковных канонических законов, тогда когда Гдовские имели только духовную личину, а в самом деле имели сатанинское намерение.
 
 
Примерно в Мае месяце 1943 г. Гдовское духовенство прекратило поминать на ектеньях митрополита Алексия. Почему прекратило, мы не знаем, но прекратило, а иеромонах Лин продолжал поминать. Тогда его вызвали в Гдов, но он не поехал, а поехал я, и мне там дали такой выговор, что приходится теперь вспоминать с удовольствием.
 
 
После я узнал от протодьякона Ф.И. Юдина, что будто бы были какие-то листовки за подписью Владыки к немецким войскам с призывом прекратить бойню. В это время приехал новый благочинный из Латвии Алексий Ионов, который на литургии не поминал нашего митрополита, а только Сергия. Как только кончилась литургия и когда христиане подходили к кресту — не знаю почему, между иеромонахом Лином и новым благочинным получилась перекидка и иеромонах Лин пред всем народом уличил его в том, что он находится в Ленинградской епархии, забыв закон о правящих иерархах, за что иеромонах Лин чуть не поплатился приходом, но христиане заступились за него, и дело прекратилось. Однако положение было такое, что духовенство задумало уехатьвместе с немцами. Но как тут быть, ведь ехать за границу нужен пропуск от властей? А власти теперь отвернулись от русских. Нужно тут остановиться перед тем, как уехать за границу. По чьей власти и по какому приказу был приказ изъять оставшиеся церковные ценности? Протоиерей Владимир Ирадионов объявил по всем старостам, чтобы привезли то, что ценное. А они знали, где что есть. С Никольской нашей церкви приказали с Воскр[есения{ Христ[ова] иконы снять серебр[яную] ризу, но не вышло дело. Я им не дал. С Павловского прихода — плащаницу с золотой оправой, это им удалось взять. С других приходов тоясе забрали. Забрали всё, что возможно. С Гдовской Афанасьевской церкви ухитрились взять более ценные иконы, подаренные давно купцами.
 
 
Собрав всё вместе, они задумали вывезти за границу с немцами, но не вышло дело. Поздно было, эвакуация на завтра была в полном разгаре, а потому Гдовскому духовенству не вышло дело обворовать храмы Гдовского уезда. Конечно тут был причислен и иеромонах Лин. Воозвратился назад оттуда, когда власти разрешали на выезд. Получилось так, что теперь немцам не до духовенства. Поэтому протодьякон Юдин бросился ко всем с тем, чтобы помогли выехать, на что было дано разрешение для переговоров не только с эстонскими властями, но и преосвященным Павлом Нарвским, который разрешил приехать в Нарву. Получив разрешение с таким трудом, они выехали, а так как люди не желают оставлять память живую, они всеми силами заставили и меня взять документ на выезд. Но дело не вышло. Я не поехал, ибо я не был в штате духовенства, поэтому я и остался, зная, что в Эстонии будет им всем конец...
 
 
Писал доклад и.д. псаломщика Николо-Конецкого прихода Гдовского уезда Сергей Дмитриевич Плескач.
 
 
Примечания
 
 
1. Юдин Фёдор Иванович (17.02.1900 — 28.02.1974) — протодиакон. Получил специальное музыкальное образование. 1919 г. — псаломщик церкви Серафимовского подворья, 1920 г. — псаломщик Петропавловского собора Петергофа, с 06.11.1922 г. диакон этого собора, 1927 г. — протодиакон, 1936-1937 гг. в штате Николо-Богоявленского собора, с 01.03.1938 г. в Князь-Владимирском соборе, 1940 г. — лето 1941 г. — в штате Николо-Богоявленского собора, в кон. 1941 г. — нач. 1944 г. служил в храмах Гдовского округа. Арестован 26.10.1944 г. в г. Таллине, Военным трибуналом войск НКВД Ленинградского округа по обвинению в измене Родине 03.01.1945 г. приговорён к 20 годам ссылки на каторжные работы. Освобождён в сер. 1950-х гг. Служил в Рижском Кафедральном соборе, затем в Нарве. В 1958 г. заштатный протодиакон в Ленинграде, с 01.01.1959 г. в церкви Смоленского кладбища. С 1963 г. в Троице-Сергиевой Лавре.
 
 
2. Павел (Дмитровский, 15.01.1872-01.02.1946) — архиепископ. В 1894 г. окончил Таврическую Духовную Семинарию, проучился 3 курса в СПб ДА. С 06.05.1898 г. священник церкви с. Ивановское Ямбургского уезда, с 1914 г. военный священник. В 1920-е гг. преподавал Закон Божий в эстонских гимназиях. С 03.10.1937 г. епископ Нарвский. Принадлежал к Эстонской схизме. В 1939 г. воссоединился с Московской Патриархией. С 25,12.1942 г. архиепископ. В Марте 1945 г. назначен правящим архиепископом Таллинским и Эстонским. В 1945 г. участвовал в Поместном Соборе РПЦ.
 
 
3. Зайц Кирилл Иванович (1869-?) — протопресвитер. В 1891 г. окончил Рижскую Духовную Семинарию. С Окт. 1896 г. священник. В 1917-1918 гг. член Всероссийского Поместного Собора. Затем священник в различных городах Латвии, Полоцке, Витебске. В 1930-е гг. протоиерей, настоятель Рижского кафедрального собора, духовный отец филиала «Русского христианского студенческого движения за рубежом» —«Единения русских православных студентов Латвии». С Авт. 1941 г. член Управления Псковской Миссии, с Окт. 1942 г. протопресвитер, начальник Управления. Экзарх предоставил ему право совершать литургию по архиерейскому чину. Арестован 28.07.1944 г. в г. Шауляе. По приговору Военного трибунала НКВД ЛВО за «измену Родине» от 12—15.01.1945 осуждён на 20 лет лишения свободы. Определением Военного трибунала ЛВО от 08.08.1956 г. приговор отменен и дело производством прекращено.
 
 
4. Пегров Александр Михайлович (ок. 1891-1942) — протоиерей. В 1917 г. окончил СПб ДА. В 1929-1930 гг. священник Преображенской церкви в Урицке (Лигово). Арестован 29.01.1930 г. В процессе следствия обвинение в контрреволюционной деятельности не подтвердилось и 08.03.1930 г. был освобождён. В 1930-е годы служил в Николо-Богоявленском соборе. Оказался на оккупированной территории. В 1941-1942 гг. настоятель Павловского собора в Гатчине. За патриотическую деятельность расстрелян фашистами летом 1942 г.
 
 
5. Легкий Иван Саввич — священник. В 1930-е гг. священник Рижского женского Троице-Сергиева монастыря. С Авг. 1941 г. участвовал в работе Псковской Миссии, с Дек. 1941 г. администратор Рижского кафедрального собора, благочинный Рижского округа. В 1942—1943 гг. помощник начальника Управления Псковской Миссии, благочинный Гдовского округа, председатель Гдовского отделения «Народной помощи» — добровольной благотворительной организации. В настоящее время проживает в Аргентине (?).
 
 
6. Ирадионов Владимир Николаевич (30.06.1885- ?) — протоиерей. Окончил СПб ДА в 1907 г. и Императорский Археологический институт. Священник с 02.09.1907 г. Дворцовый священник в Новом Петергофе и Стрельне, с 28.02.1912 г. служил в Петропавловской придворной церкви мызы Знаменка Петергофского уезда. Арестован в кон. 1920-х гг., отбыл 10-летнюю ссылку, в 1930-е гг. снимал сан. С Сент. 1941 г. служил в храмах Гдова. В 1941 г. эвакуирован в Эстонию. В нач. 1945 г. вернулся в Ленинградскую область и 17.01.-11 06.1945 г. был настоятелем Петропавловской церкви в пос. Вырица.
 
 
7. Лин (Никифоров Леонтий Никифорович, р. 1878) — иеромонах. Постриженец Иоанно-Богословского монастыря Лужского уезда С-Петербуржской губернии. В 1924-1925 гг. настоятель часовни Иоанна Богослова подворья этого монастыря в Ленинграде. Арестован 16.05.1930 г. по обвинению в сокрытии церковных ценностей, сожжении сельской школы. Постановлением Тройки ПП ОГПУ в ЛВО от 11.12.1930 г. сослан в Северный край на 3 года. Освобождён во второй пол. 1930-х гг. В 1941-1944 гг. служил в церквях с.Заянье и Николо-Конецкого пог. Гдовского района.В нач. 1944 г. эвакуирован в Эстонию. В июне 1944 г. служил в храме с.Лосицы Лядовского района Псковской области.
 
 
8. Воронов Ливерий Аркадьевич (1914—1996) — протоиерей. В 1938 г. окончил Ленинградский химико-технологический институт. С 15.11.1939 г. по 01.09.1941 г. числился в его аспирантуре. Оказался на оккупированной территории. В 1942 — нач. 1943 г. псаломщик церкви св. Флора и Лавра в Оредежском районе Ленинградской области. 22.04.1943 г. посвящен в Св.-Троицком соборе г.Пскова митрополитом Сергием в сан диакона, а 26.04.1943 г. в сан священника. Зачислен в штат собора. 28.08.1943 г. переведен в г.Гдов. В нач. 1944 г. эвакуирован в Эстонию. Арестован 22.10.1944 г. в Таллине. Военным трибуналом войск НКВД ЛО 12-15.01.1945 г. приговорен по обвинению в измене Родине к 15 годам лагерей. Освобождён 23.04.1955 г. Реабилитирован 08.08.1956 г. С 02.06.1961 г. преподавал в Ленинградской ДА, с авг. 1965 г. профессор, с 02.10.1986 г. доктор богословских наук.
 
 
ЦГА Спб. Ф.9324. Оп.1. Д.7. Л.1об-5. Копия.