От А. Е. Сергеев
К All  
Дата 21.07.2002 18:12:41
Рубрики Прочее;

Праздник Казанской иконы Божией Матери на Патриаршем подворье в Переделкино. Патриарх Алексий II дает кафедру для отважных обличений глобализма, его духовной сущности и его российских пособников

...Сегодня утром мы с детьми, как во всякое воскресенье, пошли в Спасо-Преображенский храм с. Лукино. Как обычно, долго искали праздничные наряды, долго их меряли и были уверены, что опоздаем. Тем не менее, к нашей радости, еще не доходя до храма мы увидели переполненную автостоянку, что значило: служба еще не кончилась, и никто не расходится. Мы, как и обычно поспешили в храм, в маленький левый придел, где обычно в прохладе стоят родители с маленькими детьми. Придел очень удачно и ярко расписан, будто специально для детей, на средства прихожанина Михайлова, о чем можно прочитать в надписи под одной из икон, что мы всегда и делаем невольно, и поминаем его добром. Прихожанин Сергей Михайлов — наш сосед, гордость нашего района, подарившего России еще и господина Касьянова, господина Платонова и других влиятельных господ — из них всех фигура самая знаменитая, благодаря огромной прессе, почему-то называющей его чуть ли не «крестным отцом» солнцевской мафии по кличке Михась.
 
 
Как ни странно, причастие еще не началось: шла проповедь, которую, по древнему обычаю, читал не священник, а диакон — известный о. иеродиакон Авель (Семенов). Он стоял на амвоне, заметно волнуясь, держал в руках достаточно пухлую пачку листов и было видно, что беседу он подготовил заранее, и она для него много значит. Храм, переполненный окрестными бабушками и обитателями окрестных коттеджей, безмолвствовал. Немного хныкали дети на руках, но, тем не менее, отцу диакону, имеющему не очень сильный голос, напрягать его не приходилось. Я прислушался к словам беседы и понял, что на моих глазах совершается историческое событие. Давно хотелось услышать что-нибудь подобное с церковного амвона, хотелось и не получалось. Я привык уже к мысли, что ничего подобного сказно так и не будет, до самого конца света. И вот, с амвона храма Патриаршей резиденции, в присутствии и при явном сочувствии лично близких к Патриарху людей из персонала этой резиденции, в том числе ктитора храма, говорится беседа на праздник Казанской иконы Божией матери. Отец диакон рассказал о тех страшных временах, когда из-за предательства вельмож и отступления от веры обрушивались на Русское государство страшные кары Смутного времени и наполеоновского нашествия. Рассказал он, как каждый раз русский народ, объединившись в единой отеческой православной вере, подняв как знамя образ Пречистой, побеждал недругов там, где, казалось бы, на победу не было уже никакой надежды и все было в их руках. Затем о. диакон обратился к истории Великой Отечественной войны и рассказал о предстательстве за Россию Матери Божией, о котором поведала Она, явившись митрополиту Гор Ливанских. Как-то очень тронуло, когда о. диакон посмотрел на прихожан и сказал: «Поймите, это не легенда и не современный миф, а это, представьте себе, было на самом деле». Особенно остановился о. Авель на личности Иосифа Сталина, который, по его словам (да и человеку мало-мальски интересующемуся историей не сочиненной кем-то в виде курсов, а той, какая она была, это несложно заметить самостоятельно) после войны сделал многое для возрождения традиционного Русского государства, ради защиты и сохранения традиционной русской культуры и традиционных государственных интересов в условиях враждебного окружения. Отец диакон подчеркнул, что после смерти Сталина эта политика была свернута, и в дальнейшем как генеральные секретари, так и президенты, придерживались политики противоположной. Потом о. Авель подробно рассказал, с записанных им слов очевидца, о торжестве в честь посещения России митрополитом Гор Ливанских.
 
 
Но все это было только вступлением. Основная часть проповеди была посвящена ситуации, сложившейся сейчас — ситуации, когда Россия без боя практически покорена новым мировым порядком, и положение в ней очень похожа на времена Смуты или наполеоновского нашествия. Как сказал о. Авель, «если раньше только президент России господин Путин» заявлял о готовности полностью подчинить  Россию НМП, то теперь эта его готовность подхвачена на местах, о своей приверженности этой идее заявляют многие высокопоставленные чиновники (названные им поименно, в частности, министр ИД Иванов). Говорил о. Авель тихо, я мог слышать его только напрягая слух, и одновременно я слушал трех своих детей и еще нескольких соседних, по-своему комментировавших долгое ожидание причастия. Потому я не пересказываю текст проповеди, а, скорее, делюсь свои впечатлением от того, что удалось услышать.
 
 
О. Авель рассказывал о том, что принесет нам торжествующий глобализм. Его задача — говорил он — сделать всех нас, стоящих здесь, и наших детей и ближних совершенно одинаковыми, унифицированными. Мы обязаны будем под угрозой наказания думать и говорить то, что будет внушено «свыше», мы будем обязаны верить в это, а тем, кто в это не верит — просто не будет места в обществе. «Нужно ли нам это?» — спрашивал о. Авель прихожан.
 
 
Всемирный банк, по словам о. Авеля, требует фактической ликвидации доступного среднего и высшего образования и доступного медицинского обслживания в России, и именно этим и занято послушное ему правительство.  "Нужно ли нам это?" — спрашивал о. Авель.
 
 
В объединенной Европе  - говорил он — государственные мужи, например, бургомистр Берлина, гордятся своей принадлежностью к гомосексулистам. Европейский суд признал за «однополыми семьями» все права, свойственные семьям традиционным, в том числе — право воспитания детей.  "Нужно ли нам подобное?" — спрашивал о. Авель.
 
 
Сам Господь показывает нам всю чудовищность происходящего ныне. Например, принятие закона о земле, который позволит иностранным монополиям или их контрагентам полностью контролировать сельскохозяйственное производство в России, по словам о. Авеля, ознаменовалось невиданным наводнением, поразившим традиционные житницы России — Ставрополье и Краснодарский край — и ставшим как бы символом и предостережением нас от того, что нас ожидает.
 
 
 
Далее я несколько отвлекся: в ожидании причастия подошли люди с грудными младенцами, и младенцы начали довольно громко возмущаться. Небольшой отрывочек проповеди, который мне еще удалось услышать, был таким:
 
 
«Мы равнодушно смотрели на то, что зло совершается рядом с нами. Мы равнодушно смотрим на то, что зло стало править нами. А скоро оно в обязательном порядке потребует впустить себя в каждый дом, в каждую семью и в каждую душу. Вот  к чему приведет нас наше равнодушие».
 
 
Еще о. Авель говорил о вере Евангельского сотника, который не видел, но веровал, и получил просимое. К сожалению, конца проповеди расслышать мне не удалось. Случайно или неслучайно она не транслировалась на улицу. Надо сказать, что все пришедшие по возможности набились в храм, в притворы и, несмотря на то, что беседа была, конечно, черезчур длинной и утомительной для воскресной проповеди на поздней литургии, несмотря на то, что справедлио возмущались уставшие дети (тем более, что  о. Авель вообще не отличается ни могучей комплекцией, ни голосом, как мы привыкли представлять диаконов известных храмов. Мой уже достаточно взрослый сын просто не мог расслышать его голос и следить за ходом беседы, потому что находился в толще толпы, куда звук уже не долетал, я же сам мог разбирать слова проповеди, только став на цыпочки несколько выше остальных), — тем не менее, никто не возмущался и не роптал, все прослушали беседу с вниманием и благоговением.
 
 
После причастия рядом с нами в тяжелый 600-тый мерседес черного цвета грузила измученных детишек благочестивая православная семья. Супруги обменивались одобрительными междометиями о крутой проповеди. Я машинально взглянул на номер машины. Три девятки. Да, однако ж мы поставим его вверх тормашками. Не все еще потеряно...
 
 
...
 
 
Если кто-то слышал эту проповедь целиком — хорошо было бы познакомить с нею как можно больше народа. Я лично знаю и настоятеля, и ктитора храма Христова Преображения и решительно могу утверждать, что они выбраны лично Патриархом и никогда не допустят ничего, что могло бы огорчить Его Святейшество. В свете этого, мне кажется удивительным полное нежелание большинства московских священников затрагивать в своих проповедях поднимаемые о. Авелем темы, нежелание, объясняемое «лояльностью Патриарху». Удивительно: неужели они думают, что русский Патриарх поддерживает Новый мировой порядок искренне и глубоко, так что всякие критические оценки новой реальности воспримет как личное оскорбление? Не кощунственно ли так думать? Кощунственно еще и потому, что, если по их мнению, Патриарх настолько привержен этому совершенно сатанинскому замыслу — то по какой же причине они вообще сохраняют общение с ним, не говоря уже о лояльности ему и тем, кому он сам послушен?  Разве возможна лояльность духам злобы преисподней, порождающим столь чудовищное и погибельное для всякой живой души планы? Планы, касающиеся ВСЕХ И ЛИЧНО КАЖДОГО ИЗ НАС...