От Вадим К.
К Михаил Филиппов
Дата 20.06.2006 18:05:53
Рубрики WWI;

Re: Будет он...


>
>Это только Hoch Deutsch жесткий язык. Но в Германии на нем вообще мало кто говорит. Тут вообще все эти разновидности байриш (Бавария), хессиш (Хессен), швабиш и еще таких замудреностей с десяток. И дело не только в произношении, но и еще в наборе слов. Когда эти местные швабсы начинают говорить между собой - не понятно вообще ничего. Этот хохдойч ввели в Германии, чтобы эти германские племена наконец друг друга поняли. И иностранцы учат именно хохдойч. Вот представьте себе, если в Германии начнется буквоедство - то люди друг друга просто сгрызут. Немцы и так чрезмерно чистюли и переодически издеваются над произношением соседа.

Михаил, я сам проживаю в Германии, но видимо в другой, чем Вы. Большинство населения все-таки употребляет в разговорной речи т.н. хохдойч, исключая приведенные Вами южно-германские земли, в которых живет много меньше половины населения страны и которые стоят особняком от остальной Германии и которых на севере и за немцев-то не считают. Все это Вам должно быть хорошо известно. Конечно, есть и местные жаргоны, но это просто коверкания того самого хохдойча. Были местные говоры, но они все же почти отошли в прошлое. Но дело не в этом. Немецкий язык всегда отличался своим отрывистым произношением. На юге говорят более мелодично и не так четко, но он опять же сильно отличается от остальной Германии. Сами немцы мне жаловались на трудность произношения в русском языке именно по причине произвола в озвучивании неударных гласных и глухих согласных.

>Кстати, Символ Веры у нас здесь читается на службах на немецком языке помимо русского. Так что я "буквоедством" я в принципе согласен. Нельзя расхолаживаться, но и нельзя, на мой взгляд, относиться к этому слишком строго.

Я про то же. Кстати, когда у нас Символ Веры читают на немецком русские чтецы, немцы утверждают, что ничего непонятно из-за мягкости произношения. Так что это все-таки во многом черта русского выговора, а не свидетельство небрежности. Такие вот, Михаил, простите, сказки.