От полковник Рюмин
К полковник Рюмин
Дата 11.12.2000 20:08:01
Рубрики Прочее;

Re: Внешние и внутренние III. Вставка: взгляды покойного о.Александра Меня идейная основа субцеркви

 
>... Не все свои взгляды они проповедуют гласно и открыто, на некоторые лишь намекают, а подробно преподают, видимо, только уже проверенным слушателям. Эта черта в наибольшей мере была свойственна их негласному общему наставнику, по сути дела, создавшему и оформившему все движение, — протоиерею Александру Меню...
 
 
Вот один из примеров птичьего языка для «своих», которым покойный мастерски умел пользоваться.
 
____
 
Из послесловия к сборнику «Александр Мень. Христианство и культура. М.»Искусство", 1992 г.", написанного неким Л.И.Василенко.
 
 
     ... За пределами сборника остались поиски  о.  Александром  путей контакта с духовными традициями Востока,  - а он встречался с представителями мусульманского мира,  его знали зороастрийцы,  индологи, буддисты.  Он  внимательно изучал труды,  посвященные культуре Ближнего и Дальнего Востока,  а также,  например,  сочинения монаха-трапписта  Т. Мертона,  отдавшего  контактам  с буддийским миром немалую часть своей жизни. Его  готовность к такому расширенному диалогу, выходящему далеко за рамки западной культуры, можно увидеть, внимательно ознакомившись с указанным шеститомником...
 
 
     — Впрочем, тут нужно отметить одно обстоятельство. Как уже упоминалось,  А.В.Мень высоко ценил философию Бергсона, согласно которой жизненный порыв к Высшей реальности порождает широкий спектр  духовных традиций и культур.  Но у Бергсона это спектр расходящийся,  тогда как Александр Мень тяготел к синтезу и предпочтение отдавал одной линии  - той,  где  есть ответ самого Бога на духовный порыв человека.  Христос был для него тем абсолютным  центром,  вокруг  которого  интегрируются светоносные начала, заложенные в разных духовных традициях мира. Отсюда и подход к внехристианским культурам по образцу Святых  Отцов,  совершивших  в первые века христианства рецепцию эллинизма.  Отцы Церкви переосмыслили античность,  наполнили ее новым смыслом и создали на  ее основе  высочайшего уровня христианскую культуру.  Так же относился о. Александр к культуре современной,  побуждая всех, кто к нему прислушивался,  искать возможности нового религиозно-культурного возрождения и синтеза.
 
 
     Что же препятствует культурному творчеству,  свободе и  духовному возрастанию  личности?
 
 
     Прежде  всего это родовое сознание (прелестно!- П.Р.).
 
 
     Александр Мень  проанализировал  процесс освобождения личности от диктата родового сознания в книге «Магизм и Единобожие»,  фрагмент  из которой помещен в сборнике. В современной жизни этот вид сознания возрождают в весьма агрессивных формах массовые  неоязыческие  социальные движения (см.  статью «Разум и исступление масс»).  Личность, ее творческие силы и духовную свободу,  они готовы принести в  жертву  идолам рода. С магизмом связано и обрядоверие как извращенная форма религиозной жизни,  ведущая к ее вырождению и распаду (понятное дело  - П.Р.). Затем следует назвать изоляционизм — социальный, идеологический, национальный,  культурный,  религиозный, — пытающийся защищать собственные ценности путем дискредитации ценностей,  объявляемых «чуждыми».  Далее нужно сказать о консерватизме, защищающем прошлое из страха перед новым, хотя именно открытость к новому свидетельствует о жизнеспособности традиции. Проблемы и трудности, порождаемые современным национализмом, изоляционизмом и консерватизмом, обсуждаются в последнем интервью о.  Александра,  данном испанской журналистке  П.  Бонет,  в  интервью «Проблемы Церкви изнутри» и в других материалах пятого раздела сборника.  Там же ставится вопрос об имперских амбициях,  поднимающих  знамя богоборческого  демонизма  в  борьбе  против всякой духовности (статья «Религия, »культ личности" и секулярное государство").
 
 
     (Итак, национализм,  изоляционизм, консерватизм и имперские амбиции мешают культурному творчеству,  свободе  и  духовному  возрастанию личности. Спасибо рецензенту! Отличная выжимка взглядов убиенного протоиерея на культуру! — П.Р.)
 
 
     На каких  же  путях  искать полнокровного духовного и творческого развития личности? Отец Александр видел эту возможность прежде всего в сравнительно небольших сообществах близких друг другу людей,  где свободно утверждает себя соборное сознание Церкви.  Гигантские социальные организмы  представлялись ему в этом плане бесперспективными.  Будущее Церкви и духовной культуры он видел в создании «сети», или «диаспоры», таких сообществ.  (Что-то слышится родное... Субцерковь в проекте. А еще почему-то приходят на ум слова Петеньки Верховенского о том, что «пятерками» надо ключевые участки охватить. На языке специалистов это называется «молекулярной агрессией» — П.Р.) Однажды он назвал это «будущей экуменической моделью мира»,  имея  в  виду вселенское сотрудничество христиан в духе ранней Церкви,  еще остававшейся единой.  "Будущая экумена"  обретет  наконец свободу от еще не изжитых в церквах форм духовного авторитаризма,  патернализма и государственной религиозности   (смотри ты, не изжили еще -П.Р.),  которые  служили  и  служат угашению духа и коренятся в падшей природе человека, а не в евангельской Вести.
 
 
     Таковы основы той концепции христианской культуры, которую развивал о. Александр Мень.  (Основы концепции изложены с  предельной  ясностью,  еще  раз спасибо рецензенту — П.Р.) Строго говоря,  он не был теоретиком или философом культуры, не занимался тщательной проработкой понятийного аппарата и логического каркаса своей концепции,  а излагал интуитивное понимание жизни,  используя для этого разные  источники  и переосмысляя их в свете библейского Откровения.  Само Слово Божие было для него, конечно, важнее всех концепций в мире, и служению Ему он отдал жизнь.  "Отдать себя до конца — значит совершить евангельский подвиг.  Только этим спасается мир", — сказал он за неделю до своей гибели,  описывая служение матери Марии (Е.Ю. Кузьминой-Караваевой), православной монахини, погибшей в фашистском концлагере. Эти слова вполне можно  отнести  к  его  собственной жизни и деятельности.  Без любви к Церкви,  к России,  к своим духовным чадам невозможно было бы взять на себя  такой подвиг,  увенчанный мученичеством. Митрополит Антоний Сурожский, который трудится в Англии, так завершил поминальное слово об отце Александре Мене:  "Мы не смеем говорить о своей оставлеиности, об одиночестве, о сиротстве! Отец Александр не умер, а приобщился к Жизни Божественной,  остался  для  своих (Очень характерное выражение — «для своих»...- п.Р.) — знаемых и незнаемых — Пастырем добрым,  молитвенником,  ходатаем,  заступником! И зовет он каждого, кто его любил, кто в нем видел образ истинного христианина,  на Путь  Крестный  и  к  славе Воскресения!"
 
                           Л.  И. Василенко