От Сергей Х.
К Эрик
Дата 16.12.2003 21:12:37
Рубрики 1941; Байки;

Дмитрий Липскеров "Я принадлежу к русской культуре и Православию"

>Как, по-Вашему, это допустимо?
>Как пример можно привести "православную фантастику"
Отсылаю к роману Дм.Липскерова "Русское стаккато - британской матери". В нем содержатся элементы фантастики (превращения и т.п.), что-то присущее всей современной литературе. Тем не менее она говорит о приходе простого русского парня к православному пониманию жизни. Это делает честь автору, поскольку он не отрывается от корней. Могу выложить статью Вл.Бондаренко, гл.ред. "Дня литературы" по поводу того, возможна ли наднациональная литература.
Я думаю, раз уж мы живем в среде православия, то культура в разных ее проявлениях не должна убегать от него.



Владимир Бондаренко __ ПОРА ВОЗВРАЩАТЬСЯ В РОССИЮ!


"Ехать двуконь или одвуконь — верхом, с подручной или запасной лошадью".
Владимир ДАЛЬ

После Октябрьской революции русская литература пошла одвуконь — в России и
в эмиграции.
Сейчас, после 1991 года, вновь русская литература идет одвуконь. Только
если после 1917 года даже автор книги "Одвуконь" — эмигрантский писатель Роман
Гуль признавал, что именно эмигрантская литература оказалась "подручной,
запасной лошадью", так было и на самом деле, то сейчас определить, какая из
лошадей будет подручной, мало кто возьмется. Вернее, возьмутся все, но каждый
будет расхваливать свою лошадку. Для одних главной, навьюченной лошадью будет
литература "Знамени", "Нового мира", "Литературки" и "Звезды", другие, конечно
же, сделают выбор в пользу "Нашего современника" и "Москвы", "Дня литературы" и
"Роман-журнала XXI века".
Если в Нобелевской речи Александр Солженицын сказал "целая национальная
литература осталась там погребенной", имея в виду удушение русской национальной
литературы в условиях несвободы, то кто сейчас продолжает такое же удушение
русской национальной литературы, на какую из двух лошадок делают ставку новые
"удушители"? И неужели мы обречены, в отличие от любой иной национальной
литературы, постоянно, а может быть и вечно, ездить "одвуконь"?
Те, кто заявляет ныне, что само понятие "национальная литература" устарело,
что национальных традиций давно не существует, даже не хотят всерьез
вглядываться в современную мировую литературу. Все наиболее серьезное и значимое
идет из недр глубинных традиций, возводится на фундаменте прежнего величия или в
крайнем случае — рождается в борьбе с традицией, борьбе с величием
фундаментальных идей. Я уже не раз писал об ирландском классике нашего века
Йейтсе, о его опоре на древние кельтские традиции. Но даже такой признанный
мировой классик, как Умберто Эко, прежде чем написать свой знаменитый роман "Имя
Розы", должен был как минимум стать знатоком средневековья, разобраться в
тонкостях противостояния монастырей и различных католических орденов. Разве
нечто подобное найдешь в книгах В.Сорокина и Д.Пригова? Мне Умберто Эко
напоминает скорее роман Владимира Личутина "Раскол"; может быть, это и есть наш
глубинный постмодернизм, сосредоточенный на проблемах русского Средневекового
Рая?
Даже такой мировой еретик, как Салман Рушди, борется не с чем-нибудь, а с
величием Ислама. Дерзнул бы так всерьез схватиться с величием Православия Виктор
Ерофеев?
Наши демократы на подручной, запасной лошади современной литературы явно
чувствуют, что им не хватает подлинности величия, тяготятся положением пигмеев
на пиру западных великанов, но ничего поделать с собой не могут, ибо и не знают,
и не любят историю России, историю славян в целом, как ее любит и ценит
признанный сербский классик Милорад Павич. Вот и получается, что из славян на
Нобелевскую премию упорно выдвигают того же Павича, а не Петрушевскую или
Королева. И талант есть, и рвутся на Запад, но без величия русской национальной
культуры и религии, и даже без борьбы с ними, только подчеркивающей устои
величия, остаются наши демократы лишь подручной, запасной лощадью русской
литературы.
Меня поражает их фанатическое пренебрежение своей историей, традицией и
религией.
Даже чувствуя пустоту нашего нынешнего хаоса, они не в свои глубины
тянутся, а стараются, как дети, одеть яркие одежды чего-то незнакомого. Свое
величие они ищут то в буддизме, как Виктор Пелевин, так никогда и не познавая
подлинную глубину его, то в католицизме, как Веничка Ерофеев, то в индуизме и
так далее. Но "Запад — есть Запад, Восток — есть Восток", как говаривал британец
Редьярд Киплинг, и потому индусы даже Блаватскую, всю жизнь посвятившую тайнам
Востока, всерьез своей не считали.
А уж познать мудрость Востока, прокатившись разок по Гангу, как это сделал
Виктор Ерофеев, тем более невозможно. Русским евреям проще найти себя, когда
надо, они обращаются к своим ветхозаветным ценностям и обретают столь
необходимое писателю чувство значимости. Но просто русским, заглядывающимся на
Запад писателям, им не спастись ценностями иудаизма...
Обратитесь же наконец на Россию, всмотритесь в ее захватывающую историю, ее
борьбу, ее древние идеи. Именно этим мы будем интересны и народу своему, и миру
всему, именно это наш путь в мировую культуру. А иначе вас ждет тот распад,
который описал еще в эмиграции Георгий Иванов в сборнике "Отплытие на остров
Цитеру", вышедшем в знаменательном 1937 году.

"Хорошо, что нет царя.
Хорошо, что нет России.
Хорошо, что Бога нет.
Только желтая заря,
Только звезды ледяные,
Только миллионы лет.

Хорошо что никого.
Хорошо, что ничего.
Так черно и так мертво,
Что мертвее быть не может.
И чернее не бывать,
Что никто нам не поможет.
И не надо помогать."

Неужели наша тема — это только тема умирания и тема распада? Хватит
умирать. Уже целый век умираем. Пора возвращаться вперед, через наше целительное
прошлое. Тем и привлекли меня недавние романы Юрия Буйды "Борис и Глеб" и Павла
Крусанова "Укус ангела", что помимо всех своих экспериментов в области нового
романа, они опираются на нашу русскую мифологию, не чураются национальной
энергетики.
Хоть и пишет еще в 1938 году в печально знаменитом парижском сборнике
"Распад атома" Георгий Иванов: “И ничему не возродиться — ни под серпом, ни под
орлом”, даже сам возрожденный ныне в русской поэзии печальный рыцарь умирания
Георгий Иванов — стал доказательством неправоты его скептических строк.
Пора возвращаться в Россию!